Каждый поход в продуктовый магазин сегодня — как лотерея.
Или викторина?
Насколько подорожала морковь? Можно ли еще купить картофель рублей хотя бы за 40? Рыба уже дороже, чем мясо, или последнее не сдается? Что дешевле: купить хлеб или, может, научиться уже печь его самому?
Да, это те самые вопросы, которые, выражаясь образным штампом, сегодня обсуждают не только бабушки у подъездов. Посудачить по поводу цен в магазинах у нас теперь любят не только они. И даже несмотря на то, что в Госдуме всерьез обсуждали введение уголовной ответственности за распространение «ценовых фейков», которые приводят к панике, ажиотажному спросу, а как следствие — к перебоям с некоторыми товарами. Ну и к последующему росту цен на них тоже.
Подробно об этом мы уже писали в одном из предыдущих номеров.
Кстати, заметили, как уже изменилась наша речь? Я про фразу о «перебоях с некоторыми товарами». В последнее время она и ей подобные, как, например, когда-то про «временные трудности», как-то сами собой всплывают из подсознания. Как будто история сделала какой-то один большой круг и все вновь вернулось на круги своя.
Только теперь нас официально о повышении цен на товары и услуги не уведомляют. Мы сами узнаем об этом, заходя в магазин или обращаясь за предоставлением той или иной услуги. Какой-никакой рынок, но мы здесь, кажется, все-таки построили.
А ведь, дорогие друзья, ровно 30 лет назад, 2 апреля (хорошо, что хоть не 1-го), страна порадовала нас таким весенним сюрпризом, которого мы от нее, конечно, ждали, но до последнего не верили, что его нам преподнесут.
В тот день вступили в силу Указ Президента СССР от 19 марта 1991 года и постановление Кабинета министров СССР № 105 «О реформе розничных цен и социальной защите населения». И если вы сегодня переживаете по поводу того, что сахар подорожал до 50 рублей или растительное масло продается по 120 — это полная ерунда по сравнению с событиями тридцатилетней давности.
По официальным данным того времени, рост цен составил 65–70%. Но реальность не всегда соответствует официальной версии. На самом деле ценники взлетели в среднем в 2–5 раз, а в каких-то случаях доходя и до 6 и даже более.
Цена за буханку хлеба выросла в 3 раза, за литр молока — в 3,5 раза. Говядина по сравнению с апрелем 1990 года подорожала с 1 рубля 97 копеек за 1 килограмм (вот были же цены!) до 7 рублей 90 копеек, пельмени — с 1,38 руб. до 4,40 руб., вареная колбаса с 2,70 до 8,90 рублей.
Минимум в два раза подорожал проезд в общественном транспорте. А железные дороги получили право устанавливать собственные цены на проезд в пригородных поездах «с учетом обеспечения рентабельности».
Можете вы себе представить что-нибудь подобное сегодня?
Постоянный рост цен, конечно, не радует. Но, может быть, паники и ажиотажа все-таки больше?
Вернусь все к тому же пресловутому сахару, цену на который государство, судя по всему, сдерживает из последних сил, удерживая пока рубеж в районе 50 рублей.
Но! Судите сами, насколько недолговечна наша память. Передо мной ценники осени 2016 года. И вот тот самый сахар-песок в Абакане тогда стоил ровно столько же, сколько сегодня. В некоторых магазинах его цена в сентябре 2016-го доходила до 58 рублей. А в феврале 2018-го — до 60 рублей за килограмм.
И, кстати, особых возмущений по поводу такой стоимости этой «сладкой смерти» я что-то не припомню. И государство тогда тоже не предлагало регулировать цены на него. Возможно, потому что цены на другие продукты (а мы сейчас говорим только о них) все-таки оставались, в принципе, на одном уровне.
Приведу ценовую линейку некоторых товаров в одном из сетевых магазинов Абакана в октябре 2016 года:
● мука — 25 рублей;
● картофель — 25 рублей;
● капуста — 10 рублей;
● яблоки — 100 рублей;
● мясо (говядина) — 280 рублей;
● рыба — 200 рублей;
● молоко — 45 рублей за литр;
● яйца — 40 рублей за десяток;
● масло растительное — 75 рублей за литр.
Здесь мне могут, конечно, возразить, что, мол, осень — это вам не весна. Овощи в сезон всегда дешевле. Это, безусловно, так. Тогда давайте посмотрим цены на продукты в Абакане два с небольшим года спустя, в феврале 2018 года (Это-то уже точно не сезон!):
● мука — 25 рублей (на том же уровне);
● картофель — 20 рублей (на 5 рублей дешевле, чем два года назад);
● капуста — 20 рублей (подорожала в два раза);
● яблоки — 80 рублей (дешевле на 20 рублей);
● мясо (говядина) — 300 рублей (+ 20 рублей);
● молоко — 60 рублей за литр (+15);
● яйца — 60 рублей за десяток (+20);
● масло растительное — 79 рублей за литр (+4).
Мне озвучивать цены по этим же позициям в наших магазинах сегодня?
Думаю, вы прекрасно сделаете это сами, зайдя в любой абаканский продмаг (тоже всплывшее из нашего советского прошлого словечко).
То есть, понимаете, тогда за два года цены изменились, конечно, но не настолько сильно, чтобы мы говорили о них практически в постоянном режиме. И, да, мы не возмущались сахаром по 60 рублей, потому что он все-таки не самый главный продукт в нашей продуктовой корзине. А она, как мы только что убедились, тогда, в принципе, если и дорожала, то не столь критично, как это выглядит сегодня.
Сегодня дело даже не в цене на сахар. Ее государство пытается регулировать. Мораторий на поднятие цен на растительное масло и сахар продлен в очередной и, видимо, не в последний раз. Впрочем, население это мало успокаивает. Оно почему-то продолжает килограммами его скупать. Видимо, хорошо выучило уроки того, советского, прошлого, которое, кажется, столь неотвратимо теперь опять наступает.
На днях довелось провести минут пятнадцать на автостоянке у одного из магазинов. И это было то еще зрелище. Люди выходили из дверей магазина, держа в руках по пять и более упаковок сахара.
«Что это за невиданная по щедрости распродажа?» — подумал я и не поленился зайти в магазин, чтобы, как говорится, не пройти мимо суперакции. Однако никакой акции не было и в помине, сахар, как и в других магазинах, продавался по полтиннику за кило. Никаких скидок. Просто в преддверии 1 апреля (дня, когда истекал срок моратория на его цену), люди кинулись сахар скупать.
Год назад мы пережили уже нечто подобное. Но тогда никакого дефицита все-таки не случилось. Сейчас — уже не факт, что все хорошо закончится.
Для производителей сахара сейчас государством установлена предельная цена в 36 рублей. Но бизнес, кажется, не готов производить продукт по такой цене. Для него это убытки. Государство обещает субсидии, но, как всегда, запаздывает с ними. Поэтому на рынке уже сейчас начинает ощущаться дефицит. А торговые сети начинают вводить ограничения по отпуску товара в одни руки.
Советский Союз возвращается?
Круг замкнулся?
Причем скупают в магазинах сахар не только обыватели, но и предприниматели. Вот что сказал в интервью телекомпании ТВК директор по маркетингу одной из сетей гастрономов и дискаунтеров Виктор Бахов: «Как только началась эта история со слухами о дефиците, мы зафиксировали огромный рост оптовых закупок. Приезжали люди и закупались в очень большом количестве, простой человек столько не употребит за полжизни. Наверное, в других каналах дефицит сложился ранее, и продавцы этих каналов начали выкупать товар у розничных сетей. Для нас это недопустимая ситуация, так как она приводит к дефициту товара для наших покупателей, жителей города, и мы вынужденно ввели такие ограничения».
Что дальше?
А дальше, как говорится, не дай бог!
Аналитики агентства Bloomberg составили список стран, где рост цен на продовольствие может вызвать недовольство населения. Всего в мире, считают аналитики, существует пять таких «горячих точек». Помимо России это Бразилия, Нигерия, Турция и Индия — крупнейшие страны со средним уровнем дохода населения, где расходы на еду занимают большую часть потребительской корзины.
В своем аналитическом докладе агентство особо указывает на то, что у нас, в России, еще свежи воспоминания о растущих ценах и пустых полках магазинов постсоветского времени. При этом недавно введенные квоты на экспорт зерна и госрегулирование цен на подсолнечное масло и сахар, которые резко подорожали, могут привести к росту инфляции предупреждают аналитики агентства.
Россия, считает старший научный сотрудник американского центра Peterson Institute for International Economics Каллен Хендрикс, может «продемонстрировать настоящую политическую мобилизацию вокруг цен на продукты».
«Авторитарные государства, как правило, более терпимы к протестам „из-за проблем кухонного стола“, чем к кампаниям против коррупции и авторитаризма, но „арабская весна“ показала, что первое может очень быстро перейти во второе», — заявил он.
И теперь мы вновь возвращаемся на 30 лет назад, в апрель 1991 года.
После того, как цены взлетели в 3–5 раз, с товарами стало еще хуже. Полки магазинов не опустели полностью, но неудовлетворенный спрос существенно возрос, усилилась спекуляция. Потребительский рынок, несмотря на рост цен, характеризовался дефицитностью практически по всем видам товаров.
Вводилась плата за бесплатные прежде услуги. А платные услуги, по данным Госкомстата, выросли на 23,8%. Всеобщий ажиотаж спровоцировал массовые закупки всех видов долгохранящихся продуктов. Объем сельскохозяйственного производства по сравнению с тем же периодом 1990 года уменьшился на 13%. Упал выпуск важных товаров повседневного спроса: тканей, обуви, трикотажа.
«Дело сделано, цены повышены, и надо думать, как жить дальше, что можно и нужно еще сделать, — писала в те дни газета «Известия». — Тем более что цены — далеко не единственный барьер между товаром и потребителем. И часто не самый высокий. Наверное, все-таки правы те, кто утверждает, что государственная торговля себя исчерпала. Что ее и торговлей-то сегодня назвать нельзя — она давно занимается распределением по знакомству, талонам, запискам, открыткам, предприятиям и так далее. Но и это делает все хуже и хуже, причем, кажется, не случайно».
Какое-то время назад в России решили регулировать цены на так называемые дешевые лекарства. Что произошло? Дешевых лекарств в наших аптеках не стало.
С января у нас пытаются регулировать цены на сахар и растительное масло. Что мы видим в апреле? Сахар уже начинают продавать «нормированно». И это еще плодово-ягодный сезон не наступил. Будет очень печально, если еще при такой практике мы в конце концов вновь придем к талонам.
История, конечно, циклична, но не до такой же степени!
Стоили ли тогда все эти тридцать лет того, чтобы вернуться к тому, от чего уходили с такими трудностями и настоящими человеческими трагедиями?
Алексей КИРИЧЕНКО
Фото из открытых источников