Наши путешествия
Лето в самом разгаре – многие абаканцы стараются по максимуму использовать столь непродолжительный в наших широтах купальный сезон. Не исключение и моя семья. Не так давно мы посетили озеро Тус, поделюсь с читателями своими впечатлениями от поездки.
Что мы знаем об этом месте
…Кто-то движущейся точкой среди ковылей бежал в полночь под луной и кричал, размахивая платочком: «Ах, зачем эта ночь…» А за этой движущейся точкой, за волнистыми ковылями слышались шлепотки соленых волн. Я, тоже бродя с прутиком под зеленой луной, овладевшей теплой темной степью, улыбнулся про себя чьему-то счастью.
Такое высокое ночное небо! А то, что оно высокое, понятно было по маленьким звездочкам, хранящим, казалось мне, ночной покой степного приволья. Из какого-то транзистора разносилась по степи музыка. А я шел к соленому озеру. Оно лежало там, за ковыльным пригорочком, где уютно виднелась в лунном свете беседка. Узкая травяная тропиночка вела мимо.
Вот это да! Влажный берег, черная в темноте, шепчется вода. А там, за перевернутыми вверх дном лодками – белая под луной полоса… снега. Ну как в октябре! Но теплынь! И комары. Пока не зачерпнул рукой соленую роскошную пену – не поверил, что она не снег. Присел на сухой киль лодки и понял название лесковской повести «Очарованный странник». И тоже захотелось, как кому-то, куда-то бежать, что-то радостное выкрикивать!
Тус… Что я знаю о нем? Раньше, века два назад, его звали Минусинским – наверное, потому, что купцы из-за реки Абакан варили здесь озерную соль. Пожалуй, чаще всего, когда ее мало вываривалось на близлежащем с Минусинском озере Тагарском. Я не раз бывал на Тусе и сам нащупывал пальцами ног, да и всей ступней, пластики соли под донной грязью. Ну и ну-у! Впрочем, что удивляться? Это, в принципе, и является отличительной особенностью озера. Да само название – оно говорит за себя! Ведь слово «тус» в переводе с хакасского как раз и означает «соль». Неудивительно поэтому, что от тех же красноярцев я слышал однажды, как они назвали Тус Мертвым морем Хакасии. И то сказать: по своему составу вода в озере приближена к воде знаменитого Мертвого моря. И на Мертвом море, что в Иордании, и на Тусе, что в Хакасии, можно, лежа на воде на спине, читать газету. Вот вам и какой-то якобы там Тус! Правда, вода в нем не искристо-хрустальная… Зато она настояна на минеральной грязи, а заграничное Мертвое море плещется на голых выступающих камнях, и на дне вместо дюн песка – белая соль.
Смотрю на водную гладь… На противоположной стороне соленого озера – слегка размытые, почти без очертаний, горы. Сам я там не был, но слышал, что именно на том, северном берегу вообще встречались целые пласты донной соли! Впрочем, почему бы и нет? Ну да что сейчас об этом… Вокруг такая ночь! Поздним вечером, вспоминаю, когда усилился зуд комаров, луна взошла из-за гор багрово-красная. Выше к звездам мерцающим всплыла – побледнела. А сейчас вот, когда за полночь – зеленая… На противоположном берегу горит шесть или семь безмолвных от водяного волнистого простора костров.
Ночная жизнь озера
И вдруг, как неожиданная радость, – на том далеком берегу раздался аккордеон! По-моему, звуков аккордеона под этими высокими звездами, среди теплой степи и тихо плещущих волн не хватало, чтобы в душе установилось курортное настроение. Почему-то только сейчас подумалось о том, как прекрасна все-таки жизнь, как роскошна цикадная июльская ночь! И захотелось читать стихи – никому, а прямо ночным звездам, этому легкому ветерку, который отгоняет комаров. И в который раз я вспомнил бегущую точку.
«Это, такое уникальное в своем роде, озеро – оно совсем ведь рядом с Шира! – почему-то радостно подумалось. – Всего каких-то тридцать с небольшим километров ехали…» Я к тому же как-то прочитал, что площадь Туса совсем небольшая, а глубина максимальная – четыре с половиной метра. Дно почти везде – песчаное. Озерная вода – еще та, как говорится. Она обладает высокой минерализацией. Помню, указывались даже какие-то внушительные цифры. Но мне больше всего запомнилось то, что длина береговой линии Туса – восемь километров. И не так вроде много, но обежать озеро почему-то никогда не хотелось: слишком зигзагообразный и кочковатый, в пикулях, а где и заболоченный неровный берег-то. Смотреть – оно както лучше!
…Ночь всесильна, ночь тиха. Но, казалось, никто не спал на Тусе в эту полную луну. Очарованные ее влиянием, виднелись редкие парочки на длинном берегу у плещущихся волн. Где-то раздалась и смолкла музыка – видимо, из окна домика, темневшего на взгорке. Ночной Тус жил!
Да, озеро Тус – это особенный, замечательный отдых для всех: пап и мам, дедушек и бабушек, детей и внуков… Им, детям, тут ой как легко научиться плавать. Соленая вода словно на вытянутых бережных ладонях держит твое ставшее вдруг легким, загорелое на полуденном солнце тело…
Возвращаясь от озера, я набрел на костер. В костре пылали ящики пунцово-синим пламенем. Рядом, в отблеске огня, то вырастали на глазах, то уменьшались в размере три бледно-голубые лодки. Прямо под небом, звездами, луной, в широкой бескрайней степи стоял вкопанный в землю среди цветов столик, а вокруг сидели взрослые и дети. Они слушали костер, слушали ночь. Это был для них прощальный костер! Завтра все эти семьи разъезжались по домам. Как же им не хотелось уезжать от гостеприимного Туса и бесконечной лунной ночи!
Целебная грязь и вода-раствор
Что сказать? Десятилетиями озеро было словно позабытым людьми. К его берегам приезжали лишь местные жители – из Соленоозерного, Шира, иногда – Копьева… Тогда людям, занятым огородами и сенокосом, некогда было купаться, а тем более ехать за десяток-другой километров к какому-то соленому озеру, чтобы пробкой качаться на горько-солоноватых волнах. Да и купаться было все равно где: на пресном озере или на соленом. Подумаешь!.. Сперва к тому же допекали трудодни, потом – социалистическое соревнование, разнообразные обязательства… О здоровье ли было думать, а тем более – об отдыхе?!
Но к концу ХХ века чаще горожане, чем сельчане, прознав пользу солевой минеральной воды, стали помаленьку оккупировать жарким летом берег Туса. Дальше – больше. Появились пляж, катамараны, лодки, чаще можно было видеть на берегу измазанных минеральной грязью пожилых людей… Постепенно, с годами, приток туристов увеличивался (Абакан, Красноярск, Кемерово, Новосибирск), и сейчас в июле – начале августа сюда приехать и найти место под солнцем – как вытянуть на экзамене счастливый билетик! Москвичи – и те тут греют свои белесые тела…
Свободный отдых на пляже сочетается на Тусе с целебными свойствами донной грязи. Люди прознали, что за спасибо здесь можно подлечить многие недуги. Сам с семьей не раз использовал эту грязь, пахнущую, как в сочинской Мацесте, тухлым яйцом. Загорали, что называется, до корки! Было время – даже с собой в Абакан привозил илистую эту грязь и обмазывался перед душем на даче…
Что интересно: если мужчины мажутся «до негра», как говорится, про запас, на всякий случай, то женщины используют эту минерализированную грязь (или голубую глину, которая тоже здесь есть по берегам) в качестве масок для лица, да и всего тела. Это действительно помогает выводить шлаки из организма, различные токсины. Наблюдал: следом за женщинами и мужчины, смотришь, начинают мазать себе шею, локти, бедра… Да, вот еще что! Удивительный, я бы сказал, будто просоленный, с запахом ковылей и степных цветов, словно морской воздух Туса благотворно влияет на ваше настроение, вызывает чувство полета, рождает сказочную мечтательность.
Почему мы все не можем найти день-другой, чтобы так вот отдохнуть хоть одну лунную ночь!.. Вздох прервал визг и хохот: кто-то купался… Да… До чего же тут соленая вода, вот уж действительно – раствор! Идешь, погружаясь по грудь, и вокруг тебя – волокнистые водяные линии. С соленым голубым Шира – никакого сравнения! И держит тебя этот раствор, как пробку – вода. Пальцы ног вытянешь из воды, руки поднимешь над волнами к звездам – и ничего, качаешься, как бочонок. Вот чудо-то для детей! Говорят, ученые выявили, что в озерной воде обязательно стоит их купать, особенно если они страдают рахитом, а также испытывают чувство слабости, истощения… Ну да что-то (и слава богу!) я таких детей здесь ни разу и не видел. Может, раньше их привозили на эти берега…
Между тем на циферблате – уже час ночи. Но так же доносит ветерок с того берега аккордеон в чьих-то умелых руках, все так же хохочут у костра с лодками уезжающие завтра люди… Где-то притаился сероватый заяц, которого видели мы, подъезжая вечером закатным к озеру? И где уже тот человечек, что бежал под луной среди ковылей и пел: «Ах, зачем эта ночь»?
Валерий ПОЛЕЖАЕВ