Открылась незаживающая рана… Самопровозглашенные Донецкая и Луганская республики снова в топе мировых новостей. Десятки тысяч беженцев вывезены в пограничные с Украиной регионы России. Так, в Ростовской области открыто около сотни пунктов временного пребывания переселенцев в 32 городах и районах. В Воронежской области таких пунктов — 42.
Пересмотр статус-кво
Как пишут СМИ, свою помощь беженцам с Северо-Востока Украины предлагают и другие российские регионы — от Крыма до Якутии. О готовности принять и разместить у себя жителей ДНР и ЛНР заявила, например, Еврейская автономная область. Первый «удар», однако, приняли на себя две приграничных области: Ростовская и Воронежская. Далее переселенцев начали отправлять в Курскую, Орловскую, Белгородскую, Московскую области и Краснодарский край.
Политологи задаются вопросом: что послужило толчком к внезапному обострению ситуации в Донецке и Луганске? Образно говоря, кто нажал на спусковой крючок? Эвакуация населения была объявлена 18 февраля. Глава самопровозглашенной Донецкой Республики Денис Пушилин обратился к согражданам с видеообращением. «В первую очередь эвакуации подлежат женщины, дети и люди пожилого возраста», — заявил он, добавив, что места для размещения людей в городах и районах Ростовской области подготовлены. Почти одновременно с аналогичным обращением выступил руководитель Луганской народной республики Леонид Пасечник. Обращает на себя внимание, что пункты приема беженцев — по договоренности с Россией — на тот момент уже были развернуты. То есть, для руководства прилегающего к Донбассу региона эвакуация не была такой уж неожиданностью.
«Российская газета» пишет, что, по данным разведки ДНР, ударная группировка ВСУ собиралась за пять дней «зачистить» несостоявшуюся Новороссию и вернуть украинским властям контроль над территорией республик. Об эскалации конфликта информируют и другие издания. Более того, сообщается о жертвах среди мирного населения. Следственный комитет России объявил, что займется расследованием всех инцидентов, включая обстрел непосредственно российской территории.
По другую сторону границы утверждают обратное: именно сепаратисты увеличили количество обстрелов украинских земель. На вечер 19 февраля в результате этих обстрелов погибли двое военных Украины, пятеро получили ранения, один из раненых — в тяжелом состоянии, сообщают представители ВСУ. Опровергает военное ведомство незалежной и попытку форсирования Северского Донца, и череду диверсий. Президент Украины Владимир Зеленский, выступая на Конференции по безопасности в Мюнхене, назвал обвинения своей страны в недавних обстрелах ДНР и ЛНР «чистой ложью» и цинизмом… Российская власть от громких заявлений воздерживается. Вопрос только, как долго это может продолжаться, если статус-кво на спорных территориях нарушено и нет особых надежд на возврат к старому?
Былое и думы
«Проехала по городу только что, кроме очередей в банкоматах, паники не видно. Но таксист рассказал, что люди уезжают уже второй день подряд. В ТЦ «Донецксити» большая часть магазинов закрылась, народ выгоняют и сообщают, что завтра тоже работать не будут, до прояснения ситуации. Ощущение такое, что нас пугают. Мы никуда не поедем», — рассказала одна из жительниц Донецка изданию «Фонтанка».
Прочла этот отрывок публикации, и вспомнился «огневой» 2014-й. Украинская армия тогда реально бомбила жилые районы донецких и луганских городов, ровняла с землей села, расстреливала мятежных жителей на блок-постах. И об этом мне известно не по материалам прессы, а со слов тех беженцев, с которыми довелось пообщаться на съемках сюжетов.
Летом того года в Хакасию перебрались — подальше от бомбежек — десятки семей. Так, сестры Елена и Наталья Гусевы бежали из-под Донецка. Наталья бросила комнату в Краматорске, Елена — дом в Славянске: просто закрыли на ключ и уехали, потому что надо было спасать детей. Впрочем, особо по брошенной родине женщины не убивались: и до войны уровень жизни там оставлял желать много лучшего. Зарплата — на российские рубли — считаные тысячи, зато цены на продукты — сопоставимые.
После переезда и в России беженцам поначалу было непросто. Кого-то приютили на первое время родственники, а кто и по съемным квартирам маялся — на те невеликие сбережения, которые удалось привезти с собой. Уходили деньги и на оформление новых документов. Деньги и время. Даже упрощенная процедура получения гражданства занимала не один месяц. Но все неприятности скрадывало радушие абаканцев. Люди наперебой звонили в Миграционную службу, предлагали переселенцам финансовую помощь, сезонные вещи, продукты. Ребятишек без проблем устроили в школы, чтобы они смогли продолжать обучение. В общем, все в лучших традициях гостеприимства. И так — не только у нас, а во всех регионах.
В 2022-м картина складывается иная. Судя по пабликам, в той же Ростовской области в пунктах временного пребывания экстренно разворачивают сеть банкоматов. По поручению российского президента беженцы получат по 10 тысяч рублей. Видимо, считается, что на первое время этого хватит, тем более что под расселение им отдаются не только общежития, но и гостиницы. И все равно на приграничный коллапс правительства принимающих регионов отреагировали введением режима ЧС, а комментарии местных жителей в соцсетях такие подворачиваются, что стыдно их публиковать. Недобрые, словом. Вот и задумаешься: а что, собственно, за семь истекших лет изменилось?
Не очевидная, но вероятная причина в том, что сами россияне за это время лучше жить не стали. Скорее, наоборот. Пенсионная реформа, внутриполитические дрязги, растущая инфляция живо вытравили из нас мягкотелый настрой нулевых и начала десятых годов. Теперь мы жестче и конфликтнее. Эгоистичнее, если хотите, полярнее… Но главным образом — жестче.
Зодчие нового порядка
Если предположить, что схожие ощущения сейчас и у политиков (не у всех, а у тех, кто оценивает ситуацию здраво), то можно рассчитывать на скорое урегулирование конфликта, без дальнейшего нагнетания военной истерии. Однако стопроцентной гарантии такого исхода не даст сегодня никто: ни Москва, ни Киев, ни Евросоюз с Вашингтоном.
Проблема даже не в том, что неизбежно столкновение крайних и бескомпромиссных позиций конфликтующих сторон, грозящее срывом Минских договоренностей. Проблема в пробужденной (как побочный эффект), а ныне избыточной пассионарности, сверхэнергичности населения на спорных территориях.
Эта непреодолимая жажда перемен уже породила новое явление в кинематографе. Не известный широкой публике режиссер Дмитрий Зодчий выпустил в 2019 году первый художественный фильм Донбасса — о поисках смыслов и попытке устроить «все правильно, прекратив мучения людей». О чем говорит этот культурный феномен? Прежде всего, о том, что наивная философия масс настойчиво ищет выхода, и достаточно одной спички, чтобы обрисовался некий «спасительный» путь, не обязательно верный, но почти всегда — разрушительный. Ведь, как учит история, пламя возгорается из искры.
Елена ЛОБАНОВА
Фото из открытых источников
