Битва под Москвой глазами очевидца-2

Окончание.

22 июня 1941 года на нашу Родину обрушилась самая страшная война в ее истории. И уже начиная со второго ее дня военкоматы по всей стране стали массово призывать на военную службу мужчин разных призывных возрастов. Среди них оказались и те, с кем я был лично знаком: братья Василий, Александр и Трофим Антроповы, Федор Терских, Александр Воротников, Иван Квицинский и другие мои земляки. Все они ушли на фронт в первые дни войны.

Осенью 1941 года ситуация под Москвой была критической. К началу октября 1941 года немецко-фашистские захватчики и их союзники продвинулись вглубь нашей советской территории на 850–1200 километров. К середине октября 1941 года немцы подошли к Москве. До столицы им оставалось пройти на различных участках Западного фронта от 16 до 128 километров. Особенно угрожающим было положение на северо-западном направлении. Немецкая пехота прорывалась по ленинградскому шоссе до города Химки. На московском направлении шли упорные кровопролитные оборонительные бои, в которых обе стороны несли болшие потери в живой силе и технике. Именно сюда прибывали новые советские части и соединения, сформированные на Урале, в Сибири, в Забайкалье и на Дальнем Востоке.

Не хочу никого из фронтовиков обидеть, но без ложной скромности отмечу, что именно сибиряки, забайкальцы и дальневосточники остановили войска немцев под Москвой. К сожалению, ныне, за давностью лет, в нашем народе стало забываться, что в грозные годы войны слово «сибиряк» по своему смыслу было тождественно таким значениям, как «храбрец» или даже «герой». В начале тревожного ноября 1941 года в заснеженные поля ближнего Подмосковья прибыл и наш 291-й Сибирский лыжный батальон. Так я оказался в действующей армии.

Свою первую военную зиму (1941–1942 г.) мне довелось воевать рядовым красноармейцем под Москвой в составе Западного, а затем под Старой Руссой на Северо-Западном фронте, в «снежной кавалерии», как в шутку звали лыжников наши отцы-командиры.

1941/42 г.

На протяжении всей холодной ночи мы шли по направлению к передовой. Линия фронта по ночам очень хорошо просматривалась. На горизонте были хорошо заметны всполохи разрывов, огонь и дым пожарищ окрестных сел и деревень. Пятого декабря 1941 года наш лыжный батальон получил боевую задачу и тут же был введен в бой. Немцы под нашими ударами отступали стремительно. Часто они, боясь попасть в окружение, бросали свое снаряжение и даже целые обозы с боеприпасами. Постоянное преследование противника и движение без остановок в течение нескольких часов выматывало и нас. Бойцы, передвигаясь по глубокому снегу, просто выбивались из сил. Наконец-то поступил приказ о привале. Многие из нас без сил попадали в снег. Через некоторое время подъехала полевая кухня. Лыжников завели в придорожный лесок, накормили обедом… И вновь поступил приказ — нашему лыжному батальону было приказано ускорить темп наступления, и тогда весь личный состав батальона стал на лыжи.

Мы постоянно двигались параллельно отступающему противнику. В подмосковных лесах был глубокий снег, и фашисты отходили на запад только по хорошо накатанным и расчищенным дорогам. Поэтому мы заходили в ближайший тыл противника по бездорожью и открывали огонь по нему из засад. Тем самым перекрывали ему пути отступления и нарушали его коммуникации.

Надо отдать должное немцам: дороги, которыми они пользовались в первую военную зиму, они содержали в хорошем состоянии. Конечно, расчистка дорог от снега велась силами местного населения или же пленными советскими красноармейцами.

Боже мой, что мы увидели на своем пути! На протяжении примерно двух десятков километров дорога была буквально завалена брошенной вражеской техникой и военным снаряжением. Тут были танки, тягачи, орудия разных калибров, грузовые и легковые автомобили, ящики с боеприпасами, конные повозки, брошенные лошади, бочки с горючим и многое-многое другое. В дни наступления мы видели и знали только то, что происходило непосредственно в полосе наступления нашего батальона. Общего же представления о наступательных боях под Москвой мы тогда не имели. Но увиденное своими глазами на дороге подсказало, что на этом участке Западного фронта случилось нечто грандиозное.

Лишь под вечер на одном из очередных привалов нас собрал вокруг себя ротный политрук. У него в руках был свежий номер дивизионной газеты «За Родину!», в которой были напечатаны фотографии нескольких советских военачальников, среди которых были генералы Г.К. Жуков, К.К. Рокоссовский и другие, которые в передовице номера были названы главными спасителями Москвы. Политрук вслух прочел нам весь ее текст и своими словами довел до нас информацию о результатах советского наступления под Москвой. Оказывается, немцы отступали на довольно широком фронте. Трудно описать радость, охватившую бойцов. Ведь в этой победе воинов Западного фронта была и частичка нашего труда. Кстати, когда в мае 1944 года советским правительством была учреждена медаль «За оборону Москвы», то этой боевой медалью были награждены все уцелевшие к тому времени участники грандиозной Московской битвы. В их числе повезло оказаться и мне.

Воспоминания участника битвы под Москвой И.А. Байкалова
записал Сергей БАЙКАЛОВ