Жизнь — штука занятная: никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Тем более что сегодня в ней столько всего намешано, что сразу и не разберешь. Тут и ковид, и рост цен на овощи, и пожары-наводнения, и Олимпиада в Токио, и предстоящие выборы в сентябре. Но, как ни странно, меня заинтересовала тема в газете «Абакан» за № 29, обозначенная как «Настроения в обществе». Если я правильно поняла, жанр данного материала даже не мини-интервью, а опрос читателей-респондентов в чистом виде. Без предисловий и выводов.
Птички божии…
Наверное, все помнят стихи А.С. Пушкина о птичке, которая«…не знает ни заботы, ни труда, хлопотливо не свивает долговечного гнезда». Вот это точно про наших «без определенного места жительства и занятий». Причем, заметьте, такое явление возникло не вчера и даже не позавчера. И в 60-е, и в 70-е годы прошлого века было немало подобных маргиналов. Только назывались они бичами, и аббревиатура эта расшифровывалась как «бывший интеллигентный человек». Кстати, большинство из них действительно имели дипломы о высшем образовании. Эти люди, не удовлетворенные своей судьбой (чаще всего — представители творческих профессий), бросали работу, семьи, квартиры в Москве и Питере и уезжали на край света. Как правило, «на севера». Через какое-то время устраивались на работу: уходили в море с рыбаками, в поле с геологами, в экспедиции с археологами. Лет через пять-шесть кто-то возвращался домой, кто-то создавал новую семью и оставался там навсегда, а кто-то скатывался на самый край и… погибал.
Сегодняшние бомжи совсем другой социальный срез. Во-первых, большинство из них не слишком-то упирается в смысле поработать. Во всяком случае, бывших шахтеров или квалифицированных строителей что-то не наблюдается. То же самое насчет высшего образования и нереализованных творческих амбиций. Во-вторых, в прошлые годы лиц женского пола, то есть бичих, было немного, сегодня их практически 50 на 50. А в-третьих, и это самое главное, в наши дни при предложении заработать, например помочь на даче, эти граждане делают незнакомый цвет лица и предлагают тебе пойти по хорошо известному маршруту.
Не жалею, не зову, не плачу…
Давайте вернемся к опубликованному опросу. Как мне показалось, в нем преобладают высказывания весьма молодых людей, которые несколько пофигистски оценивают это социальное явление — бомжей. Типа: я отношусь нейтрально, хотя они иногда вызывают сочувствие, и я могу им подать небольшую денежку. Но извините, господа хорошие, бомжи и нищие — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Я довольно часто посещаю Преображенский собор, где постоянно подаю милостыню. Причем, заметьте, там годами находятся одни и те же люди: две-три чистенькие, благообразные старушки. Но иногда к ним присоединяются личности определенного вида. Я на днях поинтересовалась у женщины на вид лет сорока, почему она сидит здесь, разве нельзя где-нибудь подработать. В ответ на меня пахнуло густым перегаром, и гражданка, пробормотав что-то неразборчивое, резко удалилась в сторону остановки.
Девушка Ксения (одна из респондентов из статьи в «Абакане») с жалостью рассказывает о старенькой, несчастной бабушке, которую часто видит на рынке. Цитата: «Живет она то в подвале, то на улице: сын выгнал ее из квартиры. У нее нет денег даже купить булку хлеба, а лекарства тем более». И далее: «…помощи не дождешься ни от государства, ни от родственников».
Хорошая девочка Ксения! Только, скорее всего, у бабушки есть пенсия. Небольшая, наверное, ну уж на хлеб-то всяко хватит. А еще у нас есть структуры, которые просто обязаны выяснить, почему бабушка живет в подвалах и на улице. И в конце концов, если уж совсем плохи дела, старушку могут оформить в Дом ветеранов, она же не бомж, есть документы, есть пенсия. А вот интересно, на какие средства и где живут профессиональные бомжи? На работу они «забили», в подъезды домофоны не пускают. Кто они — эти российские маргиналы? Зимой их кормят бесплатной едой, раздают вещи… Думаете, там бешеные очереди? Отнюдь нет! Значит, как-то обходятся. При этом пьют. Ежедневно и откровенно. На какие средства? Что-то я не наблюдаю краников, из которых им бесплатно наливают. Кстати, большинство из них совсем не бездомные старики, а граждане «в самом соку» — в возрасте от 35 до 55 лет. Работы нет? Не смешите! Рабочих специальностей хоть отбавляй. Только зачем им работать?..
Мне их не жаль!
А вот 62-летняя Тамара жалеет мужиков и считает, что женщины более сильные и не имеют права опускаться. И это правда. Женщины, как правило, ответственны за детей, и если муж начал спиваться и опускаться на дно, она разводится с ним и выставляет из дома на все четыре стороны, типа: «Вот тебе Бог, а вот— порог». Пусть дальше развлекается в компании себе подобных. Таких историй пруд пруди. Но, к сожалению, есть и случаи, когда пить и бомжевать начинают женщины. Буквально на днях в одной из местных телекомпаний прошла информация о двух бездомных, раздетых-разутых ребятишках, мамашу которых пока не могут найти.
Издавна существует мнение: если пьет отец — это полбеды, а вот если запила мать — это настоящая беда. У нас в соседнем подъезде жила старушка, дочь которой сильно полюбила разгульную жизнь. Но вмешался ее муж. Лишил жену родительских прав, приватизировал квартиру тещи, забрал к своим родителям в Подсинее 13-летнюю дочь и до последних дней заботился о бабушке. Он же ее и схоронил. А существо непонятного возраста, которое нельзя назвать женщиной, даже ко гробу матери не подошла. Посидела покурила на соседней лавочке и удалилась в туманную даль. И таких жалеть?
Скорее всего, у всех этих особей (мужского ли пола, женского — неважно) конец один. Алкоголь — не манна небесная, полубродяжья жизнь— не санаторий. А дальше — здравствуй, Господи, я пришел к тебе с приветом! Но мне их не жалко. Ни чуточки…
Маргарита ЛОГИНОВА
Фото из открытых источников