Такие великие композиторы, как Бах, Моцарт, Бетховен играли на альте. Мягкое, бархатное звучание этого инструмента не оставит равнодушным человека, ценящего тембрально богатую музыку. И мрачную, и тревожную, и трепетную атмосферу может создать альт. В гостях у газеты «Абакан» артистка симфонического оркестра абаканской филармонии им. В.Г. Чаптыкова Ирина ЖИХАРЕВА.
Конкурентов… нет
– Вспомни учебные годы.
– Мои учебные годы начались в раннем детстве. Мама научила меня играть на фортепиано уже в три года, и на утреннике в детском саду все обомлели, когда я спросила у Деда Мороза – можно ли СЫГРАТЬ ему песенку «Маленькой елочке холодно зимой»? А, получив разрешение, развернулась и пошла к фортепиано.
– Эксклюзив! Любой обомлеет…
– В годы начальной школы мы часто переезжали, и у меня не всегда была возможность иметь под рукой инструмент. Во втором классе я услышала скрипку и твердо решила, что буду играть именно на скрипке. Первый год обучения оказался очень сложным, но не столько для меня (я-то получала удовольствие), сколько для мамы.
– Первый слушатель!
– Все знают, что начинающие скрипачи не умеют извлекать из инструмента красивый звук, поэтому, живя в однокомнатной квартире, заниматься приходилось… в туалете. Смешно вспомнить. После очередного переезда к бабушке в Краснотуранск, у меня был выбор: пойти учиться на фортепиано или продолжить обучение игре на скрипке. Я, естественно, выбрала второе.
– Что же учеба?
– Учеба в музыкальной школе давалась мне слишком легко. И причина не в каком-то огромном таланте, а больше в отсутствии конкуренции. Ведь известно, что конкуренция помогает самосовершенствоваться, а так как ее не было, то я особо не напрягалась вплоть до окончания музыкальной школы.
Еще одним важным фактором мотивации служит ПРИМЕР, но и его не было. Исходя из вышесказанного, неудивительно, что обучение в колледже давалось мне не всегда на отлично, ведь здесь требования выше, и приходилось действительно работать над собой.
– Главное ведь – желание…
– Сначала я поступила в колледж, только чтобы не оставаться в школе, но к середине третьего курса поняла, что мама была права и музыка – мое призвание.
Депрессия от…
– Призвание прекрасное!
– В музыкальной школе я семь лет училась играть на скрипке. В 2009-м поступила на теорию музыки, на струнные не набирали. Проучившись в колледже год у Елены Штарк (первая скрипка в оркестре) игре на скрипке, я поступила к ней уже на альт.
– Почему альт, ты ведь играла на скрипке?
– Моим преподавателем в музыкальной школе была альтистка, а не скрипачка. Она меня и заинтересовала. Когда я поступала, предложила этот инструмент. Я не была против. Подумала: «Почему бы и нет? Достаточно редкий – по сравнению со скрипкой – инструмент. Специалистов здесь не так уж и много». Оказалось, что этот инструмент намного мне ближе, я рада, что выбрала его.
– Сложности игры на этом удивительном инструменте?
– Игра на струнно-смычковых и духовых инструментах всегда напрямую зависит от физиологических особенностей так называемого игрового аппарата (у струнников это руки, у духовиков прикус и объем легких). Поэтому, если говорить о сложностях игры на альте, в отличие от скрипки, например, то, на мой взгляд, все сложности связаны именно с физиологическими возможностями.
– А радости? Инструмент спасет от депрессии? Я права?
– От скуки точно спасет. А вот от плохих занятий на инструменте, когда у тебя ничего не получается, действительно можно впасть в депрессию, но это касается не только альта, а любого музыкального инструмента. Профессия музыканта не для лентяев, да!
Шостакович, Шнитке…
– Дебют. Помнится ли это мгновение?
– О, да! А как же?! Не скажу, какое это было произведение и когда это было, потому что я элементарно – не помню! Хотя неким дебютом можно, наверное, считать и тот случай, когда я играла с оркестром.
– Вот это дебют!
– Он случился на третьем курсе колледжа. Я играла «Хоруми» Сулхана Цинцадзе, выступала с нашим симфоническим оркестром. Да, волнение, но когда ты выходишь на большую сцену и видишь публику, ты забываешь о нем.
– Важно ли быть вдохновленной?
– Для меня – да. В состоянии вдохновения и играется легче, и получается все гораздо лучше и быстрее. Вдохновение – лучший помощник!
– Твои любимые композиторы и произведения?
– Это то же самое, что спросить: «Какой у вас любимый фильм?» Десятками композиторов написано более тысячи шедевров, и с каждым днем произведений становится все больше. Выбрать самых любимых – это значит, что остальных ты не считаешь талантливыми. Но ведь это не так. Несомненно, есть те, которым ты отдаешь предпочтение, но не более того.
– У тебя это…
– Я люблю гармонический язык Скрябина, Дебюсси, Бетховена, Щедрина, Шнитке, Шостаковича и, если буду продолжать этот список, то он будет очень длинным. А если говорить о произведениях, то 80 процентов из списка предпочтений составляют произведения XX и XXI века. В основном советских композиторов.
Шутки про сон
– Есть ли у тебя друзья, тоже играющие на альте? Может, в оркестре?
– Друзья? Скорее коллеги. Но я отношусь к ним очень хорошо. Мне повезло, что педагог, у которого я училась – Елена Штарк. Первая скрипка симфонического оркестра, как я уже говорила.
И это своего рода стимул – работать в полную силу, чтобы не опозориться в глазах любимого педагога. А если говорить о друзьях в оркестре, то я хочу выделить концертмейстера нашей группы – Елену Мусевич. На работе она стала для меня не только наставником, но и хорошим другом.
– О репетициях. Как они проходят и – часто ли?
– Ну, сейчас у меня нет репетиций, сейчас моя работа – это карандаши, машинки и смена подгузников (смеется).
– Быть мамой – труд огромный и счастливый…
– Но я надеюсь вскоре выйти на работу. А вообще у нас стандартная пятидневная рабочая неделя. Репетиции каждый день плюс концерты. Если концерт большой и с приезжими исполнителями, то часто бывают дополнительные или увеличенные репетиции, чтобы подготовиться лучше.
– Читала, что альтисты – самые популярные персонажи оркестровых анекдотов и шуток. Почему, как ты думаешь?
– О, это любимая тема. Я даже знаю несколько наизусть. А вообще, они все однотипные: фальшь в звучании, сон на репетиции или отставание в игре. Почему? До XX века партию альтов часто играли скрипачи, потому что профессиональных альтистов почти не было (это достояние именно ХХ века).
А так как специфика игры немного отличается (более широкое расстояние между звуками и другой ключ), то неудивительно, что страдала интонация.
Лика КРАСКО
