Весна звала чудными запахами первоцветов, оживающей после долгой холодной зимы, пахнущей теплом землей. Очень хотелось погреться на проталинах, пощипать кору у основания деревьев и кустарников, где еще осыпаются чешуйки снега, превратившиеся в хрусталики льда от лучей солнца. Солнца ждали все: деревья, земля, все те, кто пережил долгую зиму в норах, дуплах деревьев, под коряжинами, под корнями. У каждого в эту зиму был свой лесной дом.
У зайца была облюбованная им еще с осени нора, где он спасался от лисицы и волка. Но сейчас она ему надоела. Зайцу хотелось не темноты норы, а света и тепла. Еще поесть чего-нибудь. Но страх быть съеденным теми, кто посильнее и пошустрее, останавливал его.
Заяц нашел с приходом весны упавшее дерево, сердцевина которого сгнила. Он выскреб, оглядываясь по сторонам, себе проход в убежище и радовался, когда, сидя в этом лабиринте, видел маленький кусочек неба, в котором среди серой туманности нет-нет да появлялись голубые небесные проталины.
Голод брал свое, и заяц медленно выполз к выходу из своего нового дома, принюхиваясь к запахам весеннего леса. Лес просыпался от зимней спячки, затишья, хотя и зимой жизнь в нем продолжалась.
Медведь посапывал в своей берлоге. Волки выходили на охоту, идя по следу косуль, козлов, оленей, марала. Когда уж совсем голодали от отсутствия добычи, то подавались к селеньям, где разоряли крайние подворья, забирались на скотные дворы. Бывало, что резали овец, коров. Лисы гонялись за зайцами, мышами. К концу зимы все явно подтощали от недостатка пищи и промышляли кто чем мог.
Птицы находили оставшиеся с осени на кустарниках семена, ягоды. Дятлы усердно трудились на добыче червячков в трухлявых деревьях. Вороны выглядывали с деревьев павших животных или то, что оставалось от них после трапезы волков и лисиц. Соболи, куницы, белки растягивали свои запасы орехов, грибов, ягод, семян, что заготовили еще осенью, усердно трудясь над этим до первого снега.
Заяц и на этот раз питался корой деревьев, ветками кустарников, оглядываясь по сторонам. К концу зимы его белая шкурка посерела, и он становился заметным на оставшемся снеговом насте. Что-то мелькнуло между кустов и одновременно застрекотала сорока, что сидела на соседней сосне. Это были знаки угрозы, и заяц метнулся в сторону, ища себе убежище. До норы оказалось далековато, и он впрыгнул в свою новую домовину – дерево с трухлявой сердцевиной – и затаился. Сердечко его билось, и страх сковал всего.
Лиса, не успевшая схватить добычу, что выслеживала последние часы, засунув мордочку в край лаза, принюхивалась. Этот запах она знала. Он обещал возможность полакомиться зайчатиной. Зная чужие хитрости, лиса перебежала по упавшему дереву к другому его концу, ища выход. В это время заяц, понимая, что плутовка будет выжидать его долго и дождется своего, выскочил из своего убежища, метнулся в сторону старой норы и чуть было не попал в зубы лисицы, но она промахнулась. Заяц прыгнул вверх на обломок березы и – откуда только прыть такая в нем взялась со страху – буквально вполз на крупную ветку дерева в тот момент, когда за ним метнулась лисица. Но… не успела. Для нее это оказалось высоковато. Еще несколько раз лиса подпрыгивала, пытаясь достать лапой свою добычу, но, увы, не получалось.
Заяц, обхватив ствол ветки дерева, пытался удержаться и не упасть вниз. Внизу была верная гибель. Так они – заяц и лиса – просидели до самой темноты. Лиса ждала, когда заяц устанет и свалится к ней в лапы. Заяц со страхом смотрел на ожидавшую его внизу смерть и с надеждой глядел на темнеющее небо, зажигающиеся на нем звезды и ставший ярко-желтым диск луны. Ночной морозец пробирал зайца, ему хотелось спать, но он заставлял себя не уснуть, иначе свалится.
В это время на ночную охоту по лисьим и заячьим следам вышел волк. Злой, исхудавший, он должен был найти себе добычу, и эти следы привели его к тому дереву, где ховался заяц и стерегла его лисица. Лиса, почуяв рядом волка, поняла, что тягаться с ним ей бесполезно, и мигом убралась восвояси, выискивая норки мышей.
Волк повел своим чутким носом, уловив запах зайца. В предчувствии добычи, глядя на диск луны, он взвыл, и заяц от усталости и страха свалился вниз. Но так шустро метнулся в сторону своего нового убежища – дерева с выщербленной сердцевиной, – что волк этого никак не ожидал. Какое-то время он принюхивался у края упавшего дерева, где прятался от него заяц, но лаз был узковат для него, а есть хотелось. Еще какое-то время постояв возле дерева, волк подался в другую сторону в надежде все-таки что-то сегодня добыть себе для пропитания.
Заяц сидел в спасительном тоннеле и думал о том, что сегодня дважды спасся от зубов своих заклятых врагов.
Начинало светать в ранневесеннем лесу…
